Каждый год я отвечаю на вопрос, чем отличается "Молитва памяти" от "Возвращения имен". Спрашивают незнакомцы в соцсетях, спрашивают друзья, интересуются и совопросники века сего. Иногда даже самые приличные люди подозревают нас в том, что мы сделали акцию-спойлер, чтобы оттащить от мемориальцев кого-то. При этом мало кто обращал внимание, что читали имена у Соловецкого камня 29-го октября, а молитва памяти проходила всегда 30.10 ровно в день памяти жертв репрессий. И принципиальная разница между нами, конечно, в молитве. Мы никого не заставляем становиться христианами в момент поминовения у микрофона или прочитать последование, но наша инициатива именно в том, что память надо не только вернуть, но и оживить. Это как в русской сказе про Ивана и волчка (или ворона), помните? Есть мертвая вода, а есть живая. В некотором смысле, "Молитва памяти" - это исповедание веры, а потом уже гражданский акт.
"А у нас, как говорится, вариантов нет. Если мы хотим, чтобы наша земля не превратилась в пустыню, если мы хотим, чтобы люди возродились и обрели какое-то своё человеческое достоинство, чтоб их творческий и духовный потенциал были восстановлены, то у нас другого выхода нет – мы должны принести покаяние" (с)